Шрайбман: Не нужно тешить себя иллюзиями, что можно перестать бесить деда, и дед станет добрым

— Многолетняя привычка Лукашенко преувеличивать свое участие в различных операциях с Москвой может сыграть с ним злую шутку, — отметил Артем Шрайбман на Свабода Premium. — Его слова о том, что террористы после «Крокус Сити Холла» рвались в Беларусь, сильно противоречат тому, что говорит Россия, которая уже придумала сценарий с «украинским следом».

Не мог же условный Буданов, планируя такой теракт, решить, что его частью станет отступление таджикских террористов в Беларусь. Очевидно, в таком плане должна была фигурировать Украина, а совсем не Беларусь.  

И Путин со своими спецслужбистами все больше и больше пытаются притянуть этот «украинский след», чему прямо противоречит Лукашенко.

Поэтому ему сейчас нужно молиться, чтобы Путина никто не спросил, а что это Александр Григорьевич рассказывает, как он развернул террористов.

Но это началось не сейчас, и даже не когда Лукашенко «остановил колонну Вагнера, идущую на Москву». Еще в 90-е он рассказывал, как обсуждал перестройку с Горбачевым, как вместе с Явлинским составлял планы реформирования СССР и критиковал их.

Ему очень нравится позиционировать себя как человека, с которым Москва советуется, делает что-то вместе, у которого спрашивают его мнение. Это обязательное «совместная операция наших спецслужб», «без наших бы не взяли». Неважно, что эти таджики каким-то образом дистанционно увидели перекрытую беларусскую границу.

Это его советское, такое местечковое желание признания на уровне метрополии может сыграть с ним злую шутку. Дескать, мы тут как бы маленькие, но с нами в самой Москве считаются, сама Москва не могла без нас это все сделать.

И это его давний паттерн, как я сказал. И в очередной раз он это делает в ущерб себе. С «Вагнером» была такая же история, было уже очевидно некрасивое перетягивание одеяла на себя, когда даже некоторые российские спикеры давали ему понять, мол, спасибо, конечно, Александр Григорьевич, но мы уже сами.

Несмотря на эту особенность беларусского диктатора, по мнению аналитика, именно отношения с Москвой в настоящее время делают его устойчивым по отношению к давлению Запада и демократических сил Беларуси.

— Увы, я не думаю, что сейчас усиление или ослабление внешнего давления настолько взаимосвязано с ситуацией внутри Беларуси и что если его ослабить, то в стране автоматически начнется оттепель.

Я больше не вижу здесь взаимосвязи. Лукашенко и его аппарат прекрасно понимают, что случится, если они снова отпустят гайки. Иллюзий насчет того, что бывает в стране, когда начинается оттепель, с учетом происходящего в 2010 году, затем во второй половине 20-х, ни у кого нет.  

Раньше оттепель нужна была режиму, например, для того, чтобы сбалансировать влияние России и наладить отношения с Западом. Сегодня ни со стороны Запада нет никакого серьезного запроса на улучшение отношений с Беларусью, ни со стороны самой Беларуси перспектива не выглядит реалистичной.

Надо полагать, что и Россия не будет спокойно наблюдать за этим во время войны. И вот когда все стороны понимают невозможность достижения результата, на который раньше была направлена оттепель, зачем Лукашенко вообще в это играться?

Понятно, что улучшение отношений с Западом, его некоторая большая гибкость раньше являлись одной из составляющих, с которыми мы приходили к внутренней оттепели. Но не единственной!

Были и другие, в первую очередь, заинтересованность самого Лукашенко. Однако система его стимулов, его мотивация за последние 10 лет, по-моему, очень сильно изменилась. А за последние несколько лет — особенно.

Он понимает, что в принципе и так жить можно, что Запад в значительной степени исчерпал лимит своих санкций в отношении Беларуси. Конечно, еще есть те, которые можно применить, но они не представляют экзистенциальной угрозы для Лукашенко.

Если раньше кто-то еще мог подумать, что, скажем, перекрыв нефтепродукты, беларусский режим можно поставить на колени, что Россия начнет себя как-то иначе с ним вести, то сейчас понятно, что эти гипотезы не оправдались.

Россия продолжает поддерживать Лукашенко. Нефтепродукты, калий и все остальное потекли в другую сторону.

В такой ситуации тешить себя иллюзиями, что можно как-то отмотать назад, как-то изменить свое поведение и разжалобить Лукашенко, что можно просто объявить курс на гибкость, на оттепель, так сказать, перестать бесить деда, и дед станет добрым, а Запад внезапно поверит в способность Лукашенко в очередной раз войти в эту реку, — просто обманывать себя.

Мир изменился, и либо мы со временем сами избавимся от этих иллюзий, либо доживем до момента, когда это беларусское руководство или следующее вновь окажется в ситуации, когда появятся стимулы искать взаимопонимание с Западом.

Это может произойти и через пять, и через десять лет, но рано или поздно ситуация такого комфортного сосуществования с щедрой Россией тоже может измениться. И вот тогда, думаю, будет иметь больший смысл говорить о большей гибкости Запада.

Ключик к тому, чтобы ускорить эти изменения, сейчас лежит в Москве и в их отношениях с режимом. И при таком раскладе попытаться переманить, додавить или, наоборот, задобрить Лукашенко сильно приближается к тому, чтобы делать то же самое, допустим, с правителем Абхазии.

Увы, но мы сейчас находимся в такой ситуации, когда в руках у Запада, у демсил остается несоизмеримо меньший рычаг, чем у России. Ни одного рационального аргумента дергаться в этой ситуации для Лукашенко, даже если он увидит какое-то заманчивое предложение со стороны Запада, нет, — уверен Артем Шрайбман.